Погибающие в пробирках

Автор: Налбандян Лиана

Приказы высшей власти плодиться и размножаться игнорируют на малой родине президента. В Петербурге около 600 нерожденных детишек могут погибнуть в зародыше. Точнее, в пробирках - эмбрионы, будущие младенцы для сотен бесплодных пар, поставлены на грань выживания. Вместо того чтобы выполнять госплан по демографии, местные ученые-медики устроили чуть ли не рейдерские разборки.

Запах денег

НИИ акушерства и гинекологии им. Отта пытается выселить из своих помещений Международный центр репродуктивной медицины. Конфликт возник после того, как институту не удалось сделать МЦРМ одним из своих подразделений и хорошо на этом заработать. Центр занимается ЭКО - экстракорпоральным оплодотворением, сейчас это один из самых эффективных методов борьбы с бесплодием. И один из самых прибыльных: услуги ЭКО окупаются. А в последнее время ходят слухи, что в рамках подъема демографии и поддержки высоких технологий на ЭКО будут вовсю выделяться бюджетные деньги.

- Об этом обмолвился президент Путин, общаясь с одной из пациенток, - говорит медицинский директор МЦРМ Владислав Корсак. - А в этом году именно наш центр получил первое в истории ЭКО бюджетное вливание.

МЦРМ выиграл тендер на проведение 250 бесплатных циклов ЭКО для петербуржцев в рамках городской программы. Под программу выделили 50 миллионов рублей.

- Для эмбриологии это мизер - все равно что квадратный метр в большой квартире, - говорит Владислав Корсак. - Тем более что мы и без всяких бюджетных денег сами делаем по 1300 циклов ЭКО в год.

Однако для Института Отта, у которого до сих пор не было своего центра ЭКО, госсредства под это дело могут стать отличной подпиткой.

- Для них 50 миллионов - это треть бюджета института, - рассказал источник в медицинских кругах Петербурга. - И этот бюджетный транш под ЭКО, судя по всему, далеко не последний. Поэтому и возникла борьба сначала за сам центр, теперь за помещения, на которых можно в конце концов создать и свой ЭКО.

Бесплодные ссоры

Создать ЭКО в институте хотели еще в 93-м. До этого здесь была своя лаборатория, в 86-м именно в Институте Отта родился второй в Союзе ребенок из пробирки. Но когда после возникла идея полноценного центра, на него не хватило ни технологий, ни денег. Вмешался иностранный, вернее, эмигрантский капитал. В 93-м году профессор Юрий Верлинский, известный ученый-генетик из США, предложил организовать центр на свои средства. Так МЦРМ стал отделением Чикагского института репродуктивной генетики, который возглавляет Верлинский, и получил статус ЗАО, единственным акционером которого стал ученый. Институт остался всего лишь собственником помещения центра.

- Первые 10 лет мы эти площади ремонтировали и потому за аренду не платили, - говорит Корсак. - Вся прибыль уходила в ремонт.

Но когда ремонт закончился и прибыль пошла, только аренда институт уже не устраивала. НИИ нужен был весь готовый центр с оснащением, специалистами и отличной репутацией.

- Теперь просто за аренду отдавать 10-ю часть помещений нам неинтересно, - говорит замдиректора НИИ Марина Тарасова. - Тем более что другие коммерческие структуры, арендовавшие у нас площади, потом спокойно вливались в институт. Центру это тоже много раз предлагали.

Центр вливаться не захотел, и в итоге институт расторг договор аренды, с тем чтобы освободить площади под свой центр ЭКО и бюджетные транши. А МЦРМ с эмбрионами и пациентами оказался на улице.

- История показательная: в 90-е годы система болела и важно было хотя бы продержаться, а теперь появились свои бюджеты и все хотят прийти на готовенькое, - считает директор Медицинского центра репродукции человека при Минздраве РФ Андрей Акопян. - Самостоятельное учреждение захотели сделать своим и получать с него прибыль. Хорошие специалисты стали жертвами шкурного отношения.

Детки в клетке

Специалистов после Нового года пытались не пускать в центр - отключали питьевую воду, заколачивали двери досками. В итоге сейчас доступ в центр прекратили совсем, 1000 эмбрионов охраняют от врачей и будущих мам сотрудники ЧОПов.

- Сначала нам удавалось тайно проникать в центр, даже ночевать здесь, чтобы с утра делать необходимые процедуры, - говорит Владислав Корсак. - Пациенты кусачками взламывали решетки, все равно попадали на прием, потому что некоторые работы невозможно откладывать.

Сейчас все работы прерваны. Пациентки, которые месяцами готовились к процедурам, лишились возможности провести ЭКО. Неизвестно, сколько теперь им придется ждать. Каждый новый цикл требует длительной подготовки, четких сроков и постоянного наблюдения.

- А тех, кто уже прошел этот цикл, в нашем банке ждут эмбрионы, которые теперь неизвестно когда попадут к будущим родителям, - говорит Владислав Корсак.

Будущие родители тревожно названивают со всех концов страны. А вот уже состоявшиеся благодаря центру мамы собирают подписи в его защиту. Юлия восемь лет пыталась зачать, результатом стала кипа справок толщиной в том энциклопедии. И только в центре со второй попытки ЭКО ей удалось забеременеть - сейчас сынишке три месяца.

- Столько лет я моталась по клиникам и консультациям - все бесполезно, - рассказывает Юлия. - Потом мне посоветовали этот центр, сказали: либо ты уйдешь оттуда беременная, либо идти будет больше некуда. К счастью, получился первый вариант.

Первая попытка ЭКО обошлась Юле в 120 тысяч рублей, вторая в 100, не считая стоимости родов. Но молодая мама считает, что это не такая большая цена за долгожданного сына.

- Это средние цены для ЭКО, его сейчас делают везде, но в этом центре лучше работа с эмбрионами - как их выращивают, сколько получают живых, сколько приживаются, - говорит бывшая пациентка центра Юлия. - Такой уровень только в еще одном питерском центре, но там цены выше, а уважения к пациентам меньше. И здесь ведут до конца: нет задачи содрать деньги и бросить на полпути.

Как раз там и оказались теперь нынешние пациенты центра. В том числе те 250 женщин, которым повезло пройти ЭКО бесплатно в рамках городской программы.

- У нас по этой программе 370 эмбрионов, 115 беременностей, но эти дети теперь должны родиться, - говорит Владислав Корсак. - Их мам нужно постоянно отслеживать, и непонятно, как мы будем этим заниматься.

Мамы ждут

На самом деле центр сейчас мог бы заниматься своими пациентами, если б не стал так затягивать конфликт и вовремя подыскал себе новое здание. Тогда не было бы падающих в обморок пациенток и их супругов с кусачками у закрытых дверей.

- О выселении мы их преду-предили заранее, еще прошлой весной, - говорит Марина Тарасова. - Но они не стали искать себе места, не стали предупреждать пациентов. Им просто выгодно было оставаться под брендом института, в одном с нами здании. У нас ведь по 60 тысяч пациентов в год - отличная проходимость.

Дотянули до того, что теперь центру фактически некуда переезжать. Комитет по управлению госимуществом города предложил им полуразрушенное здание 1906 года, которое освободится только к апрелю. Куда сейчас деваться врачам с эмбрионами пациентов, непонятно.

- У меня там хранятся еще два потенциальных малыша, - говорит Юлия. - Что будет с ними? А ведь было время, когда врачи центра и института отлично сотрудничали. Но медицинский мир очень грязный, и лучше не оказываться от него в такой тесной зависимости.

Но ни самой Юле, ни еще сотням женщин природа не дала другого выбора. И пока ученые до последнего старались извлечь друг из друга прибыль, крайними оказались пациенты.

Собеседник,  06.02.2008, №  5